Психосоматика

История интереса людей к взаимоотношениям психики и тела началась с образованием первых человеческих сообществ. В примитивном обществе считалось, что болезнь вызывают духовные силы. Чтобы изгнать злого духа применяли заклинания и трепанацию черепа. По мнению некоторых ученых уже медицина Месопотамии была психосоматической во всех проявлениях. История психосоматики как части медицинской практики восходит к Гиппократу и Аристотелю, т.к. именно Гиппократ как бы объединял психическое и соматическое; прямо не говоря об этом и не отмечая это специально в своих трудах. Вместе с тем, он это подчеркивал, и об этом свидетельствует определение меланхолии, которое дал Гиппократ: «меланхолики страдают не только плохим настроением, но и испытывают боли в животе, как будто их колют тысячами иголок».
В диалоге «Хармид» Платон рассказывал Сократу об одном юноше, который страдал головной болью: «Если будет хорошо с глазами, то хорошо пойдёт и с головой, а если будет хорошо с головой, то будет хорошо и всему телу, а тело нельзя лечить без души. Ибо от души идет всё – как доброе, так и злое, как на тело, так и на всего человека… А душа должна лечиться особыми целебными разговорами…».

Н. Пезешкиан вводит 3 понятия психосоматики:

в узком смысле – это специфическое научное и лечебное направление, которое устанавливает взаимосвязи между душевными переживаниями и реакциями организма. Сюда относятся соматические заболевания и функциональные расстройства организма, возникновение и течение которых зависит преимущественно от психосоциальных обстоятельств.
в широком смысле – это направление, изучающее комплексное взаимовлияние личности больного и социума.
во всеобъемлющем смысле – влияние болезни на жизнедеятельность человека в рамках всего общества и культуры.

Психосоматика (греч. psyche — душа, soma — тело) — направление в медицине и психологии, занимающееся изучением влияния психологических (преимущественно психогенных) факторов на возникновение и последующую динамику соматических заболеваний. Согласно основному постулату этой науки, в основе психосоматического заболевания лежит реакция на эмоциональное переживание, сопровождающаяся функциональными изменениями и патологическими нарушениями в органах. Соответствующая предрасположенность может влиять на выбор поражаемого органа или системы. Любое психосоматическое заболевание является свойством человеческого организма как системы. Оно не выводится по отдельности ни из психических, ни из физиологических (включая наследственные) свойств индивида, его невозможно объяснить путем исследования свойств какой-то одной подсистемы — психической или соматической. Только взаимодействие между этими подсистемами и окружающей средой может привести к новому состоянию организма, определяемому как психосоматическое заболевание. И только понимание этих связей может дать возможность эффективно воздействовать на возникшее заболевание, в том числе и методами психотерапии.

Любая психотерапия по существу занимается созданием психотерапевтического мифа. Через опосредованную систему смыслов и значений мы «встраиваем» симптом клиента в психотерапевтический миф, который мы сами разделяем и исповедуем. От того, насколько удачно «встроился» клиент в этот психотерапевтический миф и будет зависеть, собственно, результативность и эффективность лечения. Психосоматический клиент имеет свой собственный миф «абсолютной соматической обусловленности своего симптома», строит представление о своей болезни как исключительно телесной. Фактически, на уровне внутренней концепции своего заболевания, психосоматический клиент отрицает существование связи между телесностью и духовностью, отрицает саму возможность существования «культурно обусловленной патологии». Таким образом, психосоматический клиент несет в больницу запрос о том, чтобы найти объяснение своим симптомам, чтобы это объяснение было строго медицинским, соматическим и лечение соответствовало классическим клиническим общесоматическим канонам.

По мере того, как мы начинаем воспринимать нашего клиента в качестве партнера, погружаемся с ним в смысловое поле совместно выработанных интерпретаций и операционализаций, начинаем мыслить и трактовать реалии единым концептуальным языком, от этапа мотивационной терапии мы переходим к процессу личностной реконструктивной психотерапии. На этом этапе психотерапия психосоматического клиента стратегически не отличается от психотерапии изначально «персонифицированного» клиента с истинно психотерапевтическим запросом не «от симптома», а «от проблем».

Есть еще один существенный момент терапии психосоматического клиента. Чаще всего наш клиент является составной частью неких социальных групп и систем. В психотерапевтическом аспекте самой интегрированной и значимой из них является семья. Член семьи, имеющий психосоматические жалобы, для нас, в таком случае, будет «идентифицированным пациентом», а работать психотерапевтически придется со всей семьей, как некой общностью и системой. Поскольку во взгляде на семью нам близки идеи и принципы системной семейной психотерапии, мы исходим из понимания семьи как системы, более всего заинтересованной в поддержании стабильности и «гомеостаза». Чаще всего симптом нашего пациента и служит, собственно, поддержанию стабильности и неизменности семейной среды, — зачастую вопреки признанию того факта, что изменения необходимы и, более того, они уже происходят.

Таким образом, в работе с психосоматическим клиентом, мы привлекаем весь накопленный в психотерапии, в самом широком смысле этого слова, арсенал концепций, методов, технических приемов и средств, служащих цели повысить качество жизни пациента так, как только он и его семья смогут это себе позволить.